Неточные совпадения
То она ревновала его к тем грубым женщинам, с которыми,
благодаря своим холостым связям, он так легко мог войти в сношения; то она ревновала его к светским женщинам, с которыми он мог встретиться; то она ревновала его к воображаемой
девушке, на которой он хотел, разорвав с ней связь, жениться.
Зося, конечно, относилась к ней хорошо, но она не хотела ронять своего достоинства в глазах этой
девушки благодаря неприличному поведению остальных членов семьи.
— Да, а вот мне и работать нельзя. Какие добрые эти
девушки, находили мне занятие по моему здоровью. Я их всех буду
благодарить, каждую. Скажите и вы им, Вера Павловна, что я вас просила
благодарить их за меня.
Лопухов возвратился с Павлом Константинычем, сели; Лопухов попросил ее слушать, пока он доскажет то, что начнет, а ее речь будет впереди, и начал говорить, сильно возвышая голос, когда она пробовала перебивать его, и благополучно довел до конца свою речь, которая состояла в том, что развенчать их нельзя, потому дело со (Сторешниковым — дело пропащее, как вы сами знаете, стало быть, и утруждать себя вам будет напрасно, а впрочем, как хотите: коли лишние деньги есть, то даже советую попробовать; да что, и огорчаться-то не из чего, потому что ведь Верочка никогда не хотела идти за Сторешникова, стало быть, это дело всегда было несбыточное, как вы и сами видели, Марья Алексевна, а
девушку, во всяком случае, надобно отдавать замуж, а это дело вообще убыточное для родителей: надобно приданое, да и свадьба, сама по себе, много денег стоит, а главное, приданое; стало быть, еще надобно вам, Марья Алексевна и Павел Константиныч,
благодарить дочь, что она вышла замуж без всяких убытков для вас!
Емельян только показал глазами на окошко, а потом вытолкал Лиодора в дверь.
Девушки не знали, как и
благодарить великодушного силача, который опять молча улыбался.
—
Благодарю вас, душка моя, — отвечала, закрасневшись,
девушка и, обернувшись, поцеловала два раза молодую монахиню.
Но хозяйка дома и обе экономки всячески балуют Пашу и поощряют ее безумную слабость, потому что
благодаря ей Паша идет нарасхват и зарабатывает вчетверо, впятеро больше любой из остальных
девушек, — зарабатывает так много, что в бойкие праздничные дни ее вовсе не выводят к гостям «посерее» или отказывают им под предлогом Пашиной болезни, потому что постоянные хорошие гости обижаются, если им говорят, что их знакомая
девушка занята с другим.
Слухи эти дошли, разумеется, и до Юленьки Захаревской; она при этом сделала только грустно-насмешливую улыбку. Но кто больше всех в этом случае ее рассердил — так это Катишь Прыхина: какую та во всей этой истории играла роль, на языке порядочной женщины и ответа не было. Юлия хотя была и совершенно чистая
девушка, но,
благодаря дружбе именно с этой m-lle Прыхиной и почти навязчивым ее толкованиям, понимала уже все.
Девушка извещала, что «Нырок» уходит в обратный путь послезавтра, что она надеется попрощаться со мной,
благодарит за книги и просит еще раз извинить за вчерашнюю выходку.
Дэзи застеснялась и немного скокетничала, медленно подняв опущенные глаза. Это у нее вышло удачно: в каюте разлился голубой свет. Тоббоган стал смущенно
благодарить, и я видел, что он искренне рад невинному удовольствию
девушки.
Мы закончили наш первый дачный день в «остерии», как назвал Пепко маленький ресторанчик, приютившийся совсем в лесу. Безумный кутеж состоял из яичницы с ветчиной и шести бутылок пива. Подавала нам какая-то очень миловидная
девушка в белом переднике, — она получила двойное название — доброй лесной феи и ундины. Последнее название было присвоено ей
благодаря недалекому озеру.
Обыкновенно понявы эти не бывают длинны;
благодаря такому обстоятельству можно было вдоволь любоваться тонкими босыми ногами молодой
девушки, которые немного повыше пятки закруглялись, обозначая начало свежей, розовой икры.
Один такой ее Друг, некая бедная купеческая
девушка Устинька, целые годы служила Юлии Азовцовой для сбрасывания на нее всякого copy и гадостей, и,
благодаря ей, невинно утратила репутацию, столь важную в узеньком кружке бедного городишка.
Девушка привстала с приножка высокого табурета художницы,
поблагодарила ее за позволение посидеть и сказала...
— Молитесь лучше, чтобы вашей матери прощен был тяжкий грех, что вам она не вбила вон туда, в тот лоб и в сердце хоть пару добрых правил, что не внушила вам, что женщина не игрушка; и вот за то теперь, когда вам тридцать лет, — вам
девушка читает наставления! А вы еще ее
благодарите, что вас она, как мальчика, бранит и учит! и вы не смеете в лицо глядеть ей, и самому себе теперь вы гадки и противны.
— Оставьте, довольно, не говорите… — сказала
девушка, потупившись и сжав мою руку. — Я сама виновата, что заговорила об этом; но я рада, что не ошиблась в вас… но вот уже я дома; мне нужно сюда в переулок; тут два шага… Прощайте,
благодарю вас…
Благодаря усердному чтению романов, а частью и собственным опытам, Эльчанинов успел утончить свои чувства, знал любовь в малейших ее подробностях и все это высказывал перед молодыми
девушками, из которых Вера часто дремала при этом, но совершенно другое было с Анной Павловной: она заслушивалась Эльчанинова до опьянения.
Притом же обе эти
девушки отличались столь добрыми и незлопамятными сердцами, что удовольствовались возможностью пить свой кофе у растворенного окна и не порывались в садик, а я был даже доволен, что немки никого не пускали в сад, где
благодаря этому была постоянная тишина, представлявшая значительные удобства для моих литературных занятий.
Героиней романа является
девушка, с серьезным складом ума, с энергической волей, с гуманными стремлениями сердца. Развитие ее совершилось очень своеобразно
благодаря особенным обстоятельствам семейным.
Некоторые
девушки.
Благодарим покорно, Анна Спиридоновна! Вот весело!
— На том
благодарим, батюшка, покорно, — отвечает все мать, — коли милость ваша будет, так у Ефья Петровича
девушку желаем взять.
Хорошенькая Любочка играла
девушку.
Благодаря короткому платью и спущенной до пояса косе, сейчас она имела вид пятнадцатилетнего подростка… Высокая, костлявая Васса была ее братом… Ее ровная, как у мальчика, фигура, размашистые жесты, мужская шляпа, куртка и штаны дополняли сходство.
— Да, да,
благодарю вас, Горя, я уж разберусь, — волнуясь, посылает по его адресу
девушка.
«В горной теснине приютился духан… В нем бойко торгует старый Аршак… У Аршака дочь красавица Като… У Като черные очи и доброе сердце. Ей жаль бедного сазандара, попавшегося на дороге. Она приводит его в духан и дает ему есть. Сазандар
благодарит Като и желает ей доброго жениха. А гости в духане смотрят на Като и говорят: „Это добрая
девушка. Взять ее к себе в дом — значит получить благо, потому что доброе сердце жены — величайшее богатство в доме Грузии“…»
Дедушка кончил. А я сидела как зачарованная. Ко мне относилось это восхваление, точно к настоящей взрослой
девушке. Моя радость не имела предела. Если б не гости, я бы запрыгала, завизжала на весь дом и выкинула что-нибудь такое, за что бы меня наверное выгнала из-за стола строгая бабушка. Но я сдержала себя, степенно встала и не менее степенно
поблагодарила милого тулунгуши...
Бросив последний взгляд на дорогие развалины, молодая
девушка пошла назад по поселку к избе Феклы. Изба эта была очень хорошая, и,
благодаря заботам Гладких, старуха с сыном жили безбедно.
—
Благодарю тебя, Семен Аникич, за милость хозяйскую, да только едва ли это сбудется, — поклонилась ему в пояс сенная
девушка.
Девушка подала ему конверт. На нем рукой княжны была сделана надпись: «Антону Михайловичу Шатову, в собственные руки». Антон Михайлович, как теперь помнит, приложил этот конверт к своим губам. Когда же он оправился от первого волнения и хотел
поблагодарить подательницу, ее уже не было. Она скрылась.
— Вас, — заговорил опять Облонский, — мне остается только
поблагодарить за то, что вы охранили доверенную вам
девушку от, быть может, если верить вашим словам, рокового для неё увлечения, быть может, даже из дружбы и благодарности к г-ну Боброву покровительствовали этой любви — это тем более вероятно, что вы же и явились ходатаем влюбленных.
Молодая
девушка поблагодарила и отказалась.
Слова эти дышали теплотою Востока и,
благодаря верности перевода, щекотали сердце неопытной
девушки, приводили ее в какое-то смущение, ей доселе неведомое.
—
Благодарю вас, Зинаида Владимировна, — тихо сказал он, с чувством целуя руку молодой
девушки.
Несмотря на все это, когда уже после окончательного выздоровления молодого Воротынского князь Василий, во время беседы в своей опочивальне с глазу на глаз с приемышем, коснулся своих забот о дочери, как
девушки в возрасте невесты, возрасте, опасном в переживаемое время, а затем весьма прозрачно перешел к выхвалению достоинств сына его покойного друга и вопросу, чем
отблагодарить ему Владимира за спасение жизни, Яков Потапович побледнел и задрожал.
Эта изба была срублена для молодых Якова и Домаши по распоряжению Семена Иоаникиевича Строганова, пожелавшего
отблагодарить их за верную службу, его — как разумного московского гонца, сумевшего избавить от беды неминучей, а ее — как любимую сенную
девушку боготворимой им племянницы.
—
Благодарю вас за честь… — медленно, как бы раздумывая, заговорила Мазараки, — но я ведь не молоденькая
девушка, а потому извините, если бы и решилась вступить во второй брак, то при достаточном обсуждении этого дела и на разумных основаниях… Прежде всего я вас совершенно не знаю…
На самолюбивую
девушку эти «подачки», как она внутренне называла подарки княжны, хотя в глаза с горячностью
благодарила ее за них, производили совершенно обратное впечатление тому, на которое рассчитывала княжна Людмила. Они еще более раздражали и озлобляли Татьяну Савельеву — как звали по отцу Таню Берестову. Раздражали и озлобляли ее и признания княжны и мечты ее о будущем.
Трагического в этих развязках никогда не было.
Благодаря такту, сердоболию и щедрости Степаниды Васильевны все эти дела устраивались мирно и ладно, ко всеобщему удовольствию всех мало-мальски близких к
девушке лиц. Исключение составлял единственный случай с пятнадцатилетнею крестьянскою девочкою, занявшей особенно сильное положение в сердце Вишневского и оставившей ему сына и неприятный след в его воспоминаниях.
— Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему нет, — княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman
благодарить будет. Право, какая
девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
И совсем тихо, точно
благодаря его,
девушка произнесла...